Коноп Эдуард Викторович

Коноп Эдуард Викторович

Предпочитаю, чтобы ко мне обращались: Эд!
Моя должность в ЗР: Редактор отдела эксплуатации человека человеком... Шутка,господин майор!
Как со мной связаться? Как угодно, но лучше - лично!
Мое образование: Диплом МАИ. Получен до 1990 года.
Семейное положение: Вас что, конкретно, интересует? И, главное, зачем?
Мой личный автомобиль - не из тех, какими хвастают.
Кто я по звездам? - Ерундой не интересуюсь. Спросите Глобу!
День рождения: Это случилось, кажется, году в сороковом прошлого века.
Любимая цитата: "Главное - сохранять равнодушие" (Аркадий Инин) Сегодня - более чем верно!
Мое отношение к музыке: Если кто-то что-то грязно бормочет с экрана - и это преподносят как музыку, то ящик тут же выключаю. Мое отношение к чтению: К сожалению, читать верстки приходится постоянно. +, но см. ниже!
Любимая еда - особо выбирать не привык.
Любимые фильмы: "Боги сошли с ума" (обе серии) и "Бобик в гостях у Барбоса".
Любимые занятия, интересы, хобби: Мое - это мое, вам-то все это зачем? Но хобби самые разные. - Например, могу с вечера неплохо наточить ножи, а утром утешать порезавшихся.
Что я не люблю? - Извольте: к пиву и футболу равнодушен, "фанатов" любого толка - жалею. Писателей с Рублевки презираю.
Водительский стаж и число намотанных километров: С 1962 по 1982 г. - жил в седле мотоцикла, падал с него лишь изредка. На пути около 500000 км ухитрился сохранить кости целыми. Последующая жизнь (это 600000 км на автомобилях) была не столь яркой.


Кусочек автобиографии
(Гаврила бюрократом был)
В редакцию меня занесло в 1971 году, – случайно подвернулся молодому Боре Синельникову, тогда еще достаточно доверявшему приблудным мотоциклистам! А еще его подкупило название серьезной фирмы, к которой я тогда имел отношение, и где даже простые работяги, отдавшие делу годы, были высочайшей квалификации. Нас, молодых «инженеров» это дисциплинировало: «проколешься» ненароком в курилке – долго будут косточки перемывать! В те дни «фирмачество» – конечно, в хорошем смысле, – было нормой. Однажды я познакомился со слесарем шестого разряда, изгнанным когда-то А. Н. Туполевым! Мужик, вроде бы обидно изгнанный за рядовую пьянку, всегда гордился прежней работой «у самого Андрея Николаича»! Увы, сегодня и в футболе командного духа порой не сыскать.
Боря приоткрыл для меня мир журналистики. Здесь люди мыслят образами: важно «лепить» своего читателя. Ну а он, читатель, даже прочтя, что грамм пуха легче грамма свинца, должен понимать, что это шутка, а не плод обучения в московской школе!
Подобно варягу, «набегая» иногда на редакцию, я довольно долго оставался «вне штата». Помаленьку зарабатывая на бензин и масло статьями да рисунками, знакомился с новыми людьми.
О Главном и подчиненных... Главным редактором ЗР тогда «номинально» был писатель Игорь Иванович Адабашев. В моих глазах – Зевс, лишь раз одаривший смертного высочайшим вниманием: «Скажите, вы, художник... Да? А почему рисуете в деревне церковь, а не современный элеватор или концертный зал?!» (Ответить я, право, постеснялся…) Фактически же тогда вел редакцию к «светлым вершинам» другой человек – заместитель главного редактора, Марк Григорьевич Тилевич. Это его безукоризненным языком говорил журнал – не зря читатели поговаривали, что ЗР делает один человек! Позднее в тяжелое дело «правки» наших языков включились Владимир Александрович Аркуша, Петр Степанович Меньших. Складывалась определенная школа...
Так, получая до 50 тысяч писем в год, «зарулевцы» обязаны были отвечать на каждое. За этим следил ЦК ДОСААФ. Конечно, в переписку втягивали даже сторонних авторов, вроде меня. И если бы не помощь «акул пера» – Левы Шугурова, Бори Синельникова, Саши Бродского, я бы утонул в этом болоте. А этим профессионалам, дабы описать красоту Вселенной, вполне хватало трех слов. Научили и меня.
Эскадрон гусар летучих. И вот я впервые на «летучке». Оказывается, так называли совещание, где часа два тратили на оценку материалов уже вышедшего (!) номера журнала. Слово, как известно, не воробей... Но Боря объяснил, что летучка учит нас так работать, чтобы когда-нибудь самой себя исчерпать. Жаль, до идеала пока далеко. В прениях громче других... звенели звезды на погонах полковников из ДОСААФ. Размашисто секли Бориса за «плохие советы» и статью какого-то Вайсмана, с которым «пора, наконец, что-то делать…» А вот дама с журфака МГУ лупила всех подряд за «неологизмы», «евреизмы», «модернизмы», – даже полковникам досталось. И неожиданно усмотрела луч света... в моем материале по обслуживанию болтов и гаек. Правда, ее прельстили не железяки, а здоровый, солдатский юмор автора.
Сколько вешать в граммах? По роду основной работы я часто выезжал на всевозможные испытания в места, откуда «добыть» меня даже спортивный Боря не мог, ведь мобильной связи еще не изобрели. И шеф вычитывал верстки сам. Увы, это оказалось не лучшим нашим изобретением, что подтвердит следующая жутковатая история. Думаю, тому, кто не прочь ступить на опасную тропу журналистики, знать о минах не вредно.
Итак, однажды я привез Борису рукопись статьи о торможении мотоцикла. Он, как водится, написал к ней вступление, восхваляя важную роль инженеров, пишущих для читателей статьи, которые будят интерес к физике. Действительно, в тексте не раз упоминались такие понятия как вес машины, ее масса, база, высота центра тяжести, ускорение и так далее. Рассматривались различные ситуации. И делались выводы, вроде: «...тут тормозная сила колеса равна четверти веса мотоцикла». Но когда вышел журнал, ни одного упоминания о весе не осталось. Кто-то методично его заменил массой. Добавьте к этому те места, где масса употреблялось законно... – и получите полный бред, за который в заполярных школах ставили не больше единицы. Редакция получила мешок издевательских писем! Одно – от некоего доцента из Ленинграда – особенно запомнилось. Цитируя ЗР, он то и дело восклицал: «…И это пишет ваш «инженер»? Силы небесные!» Тут уж лучшее – враг хорошего. Как случился такой казус? Увы, у тогдашнего ответственного секретаря ЗР не было такой удивительной учительницы физики, как наша Софья Исааковна... Вот и вбил он себе в башку, что вес – плохое слово, а масса – хорошее. Так и «выправил» текст. Поправку мы подготовили в следующий же номер. Но кратко объяснить читателю, где и как нужно читать текст, было невозможно. Получилось с десяток строк. И что же? Когда вышел новый журнал, поправка-таки сократилась! Мы, мол, извиняемся за то, что вместо слова «вес» печатали «масса», – надо всюду читать «вес»! «Вот это уже безнадега» – сказал мой шеф. Понимая, что спасти может только юмор, Боря высоко поднял руку... и резко опустил, сопроводив парой слов. Не объяснять же автору сокращенной поправки, чем различаются вес и масса. А молодым «зарулевцам» советую настойчиво сопровождать свои верстки вплоть до сдачи в типографию.
Дмитрий Николаевич Абезьянин, в ту пору работавший с письмами читателей, однажды сказал: «Счастье ЗР в том, что он вне политики!» И в подтверждение протянул мне папку с вырезками из множества газет с его пометками: кто, когда и за какие «очепятки» отправлялся валить лес, добывать ископаемые, поворачивать вспять горные реки. А сей предмет ДН знал не понаслышке. Году в пятидесятом, преподавая в автошколе, был отдан под суд за попытку диверсии в Кремле. Но на суде это странное дело стало разваливаться, – и ДН вместо «вышки» получил лишь 25 лет лагерей. В Джезказгане кайлом добывал медную руду. А спустя два года (вот уж ирония судьбы!) встретился там с курсантом автошколы, которому так неосмотрительно ставил двойки за вождение!
После кончины Отца всех народов ДН реабилитировали, а затем он «приземлился» в редакции ЗР. Жил бобылем. Семья погибла еще в блокадном Ленинграде. «Одеялом» из Джезказгана (куском холодного брезента!) укрывался вплоть до августа 1973 года, когда в компании с нами поехал на редакционной ЯВЕ в Домбай. Будучи вдвое старше меня, ехал не хуже, но и засматриваться на юных особ не разучился, что и подвело. Падение, перелом большого пальца руки. Домой надо возвращаться поездом, но как 25 августа купить билет до Москвы? На Кавказе есть гора самая большая... В Черкесск ДН ехал со мной как пассажир, а приятель гнал его Яву. Довели старика до кабинета начальника вокзала – и там произошло удивительное. ДН, несколько смутясь, все же произнес такую речь: «Редакция журнала «За рулем» доверила мне испытания мотоцикла в условиях гор. Случившееся – всего лишь издержки профессии. Надеюсь на вашу помощь...»
Начальник подскочил к потолку: он впервые видел столь пожилого испытателя мотоциклов! А тут... такой уважаемый человек… на ЯВЕ! Вот какие смелые люди в журнале За рулем! Вах, жалко, дети не видят!.. Молниеносно принесли на блюдечке билет для ДН и организовали отправку его мотоцикла. Вот в каком почете был ЗР на всех перевалах. Подойди тогда к любому абреку, скажи «…За рулем… ЯВА… Карбюратор…» – и тебе помогут.
(Сегодня? – Вряд ли...)
Квалификация – не фикция... Удивительно, как легко ДН обходился без Интернета, держа в голове чуть ли не всю БСЭ. Разбуди хоть за полночь, спроси, что хочешь, – и получишь исчерпывающую информацию. Дед помнил все! Однажды пришлось на обочине искать причину отказа генератора. ДН, который обычно был достаточно равнодушен к железякам, помог мне больше, чем кто-либо еще. Нет, он не умел чинить генераторы. Зато помнил множество советов из «руля»… И в итоге дело пошло на лад.
Страсть к хорошей, доброй компании не покидала ДН и в последующие годы. В конце сентября 1980 года он предложил мне и приятелю Володе Антонову «рвануть к морю» в его автомобиле. Зная, что курица – не птица, к «запорожцу» мы отнеслись все же уважительно: даже под его гремящей крышей тысяча дождливых километров – лучше, чем без нее. К тому же в прохладную погоду в «запорожце» очень тихо: когда едешь, подняв воротник ватника и напялив шапку-ушанку, мотора не слыхать! (Увы, с заправкой бывали серьезные проблемы, – прожорливый отопитель люди старались не включать.) «Круг» примерно в 4 тысячи километров существенно расширил мой кругозор!
Лева Шугуров как комментатор... В этой роли его очень ценили на всевозможных гонках. Редкой квалификации профессионал-комментатор, к тому же всегда умевший «подпустить» шуточку, от которой кому-то жить становилось веселей. Любил старые анекдоты, мастерски их рассказывал... А еще один левин секрет заключался в том, что он... не был водителем. Не удивляйтесь. Этот человек настолько знал и любил автомобили, что для полного счастья этого ему было вполне достаточно! Сесть за руль не считал нужным.
Естественно, такие тонкости человеческой души полезно учитывать. Лева мог подолгу рассказывать такие байки из истории автопрома, что и самый равнодушный просыпался! Однажды Лев Шугуров со своим приятелем Львом Зеликсоном отправились на какие-то соревнования в Украине. Первый – комментировать их, второй – судить. Дня три жили в одном гостиничном номере... И когда на аэродроме я встретил Зеликсона (он работал ведущим конструктором в вертолетном КБ), то, конечно же, спросил, каковы его впечатления... И «Зелик», как у нас его звали, вдруг сказал, приятно грассируя: «Ну ты же знаешь Шугугова! Тги дня он гассказывал, когда, в каком году на «Победе» отказались в каком-то месте от свагки в пользу заклепки, а остальное вгемя мучил меня стагыми анекдотами!»
…Гриша Зингер – «аккурат»... безопасность! Мне не раз довелось делать для него рисунки. Приведу пример. Нужно было показать двойной обгон, и я изобразил ситуацию, в которой сам же и побывал! По узкой, пустынной трассе ранним утром ехал на «золотой» ЯВЕ (испытания от ЗР) со скоростью около сотни. Навстречу фура. В какое мгновение из-за нее выскочил на обгон красный «жигуль», я и сообразить не успел. Лишь моргнул дальним, – куда, мол, ты? Он ответил тем же – мол, пошел ты...! Хамство привычное – и я сместился ближе к обочине. Но тут возник еще и зеленый «жигуль», обгоняющий красного уже по обочине... К счастью для всех, усатые «гонщики» в больших кепках не растерялись, не стали тормозить... – Каждый держался своей траектории. – И я просвистел «аккурат между ними».
Готовую картинку тут же «завернули». И не Гриша, а кто-то гораздо выше его. Надо, мол, убрать кавказцев, а то нарвемся на протесты диаспоры... Я настаивал на своем: тогда ведь именно эти «орлы» отличались особым дорожным хулиганством. Кончили спор мирно: абреков оставили лишь в одной машине, а в другую посадили российских папу, маму и дочку. Протестов ни из Тбилиси, ни из Рязани не последовало... В конце концов, не этого ли мы хотим?!